Спал безмятежно, и только мне приснилась моя тайная школьная любовь Катя Зубова, я как раз показывал ей свою коллекцию вкладышей от жвачки Турбо и вот-вот как бы невзначай во время волнующего показа должен коснуться своей рукой её плеча, у меня почти захватило дыхание, как сука звонок – надо идти на урок. Звонила Кенни – она нас каждое утро будила, мол, мальчики, город ждёт.

Фак. Катя Зубова со своим манящим плечиком осталась чёрти где, я оказался в тяжёлой реальности – на 39 этаже на острове посередине реки, и меня торопили – как обычно, программа долгая, действовать надо по блицкриговски. Мы втроём шмякнулись в автобус, наша зондеркоманда наверное уже около получаса мялась в холле, ожидая нашего светлого появления, но вот все шестеро в сборе, значит, можно в путь.

Было раннее утро, час пик, и мы стали свидетелями удивительной картины - пхеньянцы едут на работу. Картина яростно контрастировала по сравнению с тем, что наши глазки наблюдали вчера. А вчера двухмиллионный город был практически девственно чист – люди конечно ходят, но для такого мегаполиса их просто неприлично мало. Гигантские проспекты и огромные площади пусты – несколько бредущих человек просто терялись в их объёмах. Сейчас же всё было по-другому. Пхеньян напоминал огромный бурлящий муравейник. Из блочных домов один за другим выходили люди и дружными рядами шли к остановкам – здесь они выстраивались в организованные длинные очереди и ждали автобусов, а преимущественно троллейбусов, потому что нефти в стране ещё меньше чем электричества.

Всё это происходит под повсеместное звучание патриотических песен – машины с мегафонами установлены на многих перекрёстках, смысл песен хоть и непонятный, но по звучанию (оно такое бодренько-спортивное) ясно, что они призывают на трудовые подвиги, а ля «солнце, рассвет, китайцы на работу идут, горсточку риса, Мао портрет китайцы на работу несут». Регулярно доносится мощный рёв каких-то сирен, вероятно, предприятий. Слышал, что есть какая-то Самая Главная Сирена, она вроде как в полседьмого покрывает рёвом весь Пхеньян, мол надо вставать, парни, но я ни разу её не слышал, потому как каждый день приходил без задних ног и вставал не раньше полвосьмого, хотя гиды постоянно настаивали, что надо вставать в семь, дел то невпроворот.

Люди топают на работу отнюдь не с обречённым видом – бодренько так себе шагают, улыбаются, едут, перемещаются, грузятся, заходят в проходные предприятий – мы как раз на выезде из города проехали одно. Вообще, улицы города наполняются людьми лишь два раза в день – утром и вечером, когда люди идут на работу и едут с работы. Кушают все в столовых – они есть при каждом заводе, при каждом гос.учреждении. Единственный день, когда на улицы высыпают праздношатающиеся жители – это воскресенье, потому как в КНДР шестидневная рабочая неделя, в Яхве они вроде как не верят, и суббота – полноценный рабочий день. Потому что надо опираться на собственные силы. Отечество окружено врагами, кто работать то будет? Сразу после окончания рабочего дня, в районе семи-восьми часов, под завязки забиты все пивнухи, все гаштеты, оккупированы все парки. В гаштетах же сидят только мужчины – они общаются за жизнь, играют, пиво пьют, как я уже отметил, более чем пристойное.

Но семья для корейца – превыше всего. У меня такое скромное подозрение, что даже важнее Ким Чен Ира, семейные традиции в азиатском обществе основа всего мироздания и поэтому на эту сферу партия никогда не покушалась. И именно поэтому уже в девять часов все пивнухи пустеют и закрываются – мужчины спешат домой, к жёнам, к детям. Сами жёны и дети в пивнухах не появляются – это ваще полная дикость для общества. Нет, кирякнуть жёны конечно тоже изредка любят, но это необходимо делать только при муже.

В общем, хочу отметить всем вышесказанным, что корейцы – это не маленькие роботы, которые денно и нощно строят ядерные ракеты и бункеры, а обычные люди, которым не чуждо ничто человеческое. Работа отнимает подавляющее количество времени всех корейцев, но те крохи, что им остаются, они используют по полной, с головой окунаясь в семью – и счастливы.

Я как увидел такое зрелище, так и покой потерял. Мужики выходят из проходных и дружно топают в стоячки, как раз времён моей молодости, по всей нашей стране они назывались «стекляшками» - из-за гигантских стеклянных окон, там столики стоячие, они облеплены чуваками. Пиво пьют из гранёных кружок, чем то закусывают. Такая наливайка почти в каждом квартале. Бля, я хочу с ними. Очень. Об этом я не преминул сообщить Кенни. Ну та естественно сразу в отказ - программой не положено, времени нет, в общем старая песня про белого бычка. Но мы с парнями были настойчивы - мол жизни нет, если не увидим аутентичную пивнуху, ваще край, а то что ездили, что не ездили. Кенни, ты понимаешь, что пивнуха для русского алкаша святое. Да, мы алкаши и гордимся этим. ПИ-ВНУ-ХА. ПО-КА-ЖИ. В общем изо дня в день мы ныли одно и то же – пустите в пивнуху, давайте сходим, выброси ёлку, ну выброси ёлку, и скоро Кенни сдалась и сказала, что если мы будем хорошо себя вести, то так и быть, под конец она сделает нам такой подарок, и на свой страх и риск сводит нас в такую народную стоячку. Стоит ли говорить, что мы были мягче шёлка. И таки сходили, но это было уже в последний день поездки, так что несколько ниже по тексту.

А мы мчимся по плодородной долине Таэдона строго на север – в горы. Вот я всё время бубню себе под нос – расскажу потом, смотрите ниже, наверное, припарил уже, но опа, я обещания держу. Я обещал ранее рассказать про дороги, и я расскажу. Дороги – это вообще полный гротеск. Долины и горы, леса и поля, реки и озёра рассекают гигантские автострады, они прорубают рельеф, практически не считаясь с действительностью. До социализма в Корее почти не было путных дорог и Луноликий сказал – хорош, парни, завязываем. Всем строить дороги. И понастроили автострад европейского уровня, правда вот , покрытие несколько хромает – асфальт то совковый, трескается быстро. Но в целом мы везде жарили не ниже 120, а зачастую и 150-160, у меня возникло лёгкое подозрение, что это связано, помимо нашей насыщенной программы, также и с тем, чтобы мы ничего толком не сфотографировали.

Парадокс – широченные дороги, прямые, как стрела – а машины встречаются как правило дай бог раз в десять минут. Выглядит гротескно – ширине дорог позавидовали бы московские проспекты (в окрестностях столицы все дороги – минимум 7 полос в одну сторону), а траффик стремится к нулю. Объясняется всё просто – это необычный синтез гигантомании (в Корее самые лучшие и широкие дороги, чем где бы то ни было, потому что Корея самая... ну и далее по тексту) и наследия прошлого. Наследие заключается в том, что совсем недавно по этим дорогам ещё было кому ездить – русские поставляли и машины, и топливо для них, но крантик перекрылся, а у самой КНДР не оказалось ни того, ни другого.

Нефти нет вообще. Топливо закупается за границей за бешеную валюту, а валюты тоже нет. Всё горючее, что удаётся купить, находится под жёстким контролем государства и распределяется по талонам – соответственно, в основном для нужд этого самого государства. Частный автотранспорт присутствует, но его могут себе позволить только очень обеспеченные люди, то есть, опять-таки те же аппаратчики или военные. Практически все машины принадлежат народу то есть чиновники используют как правило исключительно государственные авто.

Автопарк трёх видов, собственно, как и почти в любой современной экс-соц стране с отсутствующим автопромом, только корейцы, как особо нуждающиеся, ушли в этом плане даже дальше Кубы, вдобавок они и постарше её будут. Первая, основная часть – это наши военные и поствоенные ГАЗы и ЗИЛы. Кажется, что окунулся во времена нашего голодного рубежа 40х-50х годов, те же знакомые силуэты кузовов, та же узнаваемая военная форма за баранками. Вторая, гораздо меньшая часть – это устаревшие иномарки из Европы и Японии, усиленно закупаемые всеми резко обедневшими соц и экс-соцстранами в 90е и наши родные современные нулевые. Это уже круто. Такие машины и раздают чиновникам, высшим армейским чинам и нам – туристам. Ну и третья часть – встречается наиболее редко – современные иномарки.

Эти закупаются (меняются на ресурсы) совсем уж в небольших объёмах. На таких ездят или самые что ни на есть тотальные крутышки, или обычные смертные, правда, если достались по случаю. Помнится, был сильный скандал, когда Ким Чен Иру дали баблища на еду во время недавнего голода, а он накупил новеньких мерсов. Правда, лично я это склонен относить к американской пропаганде. Видели пару раз в горах наши современные газельки и пазики – я разве что не крестился.

Ну а поскольку с бензином тотальная напряжёнка, то нет препятствий социалистической смекалке – будем ездить на дровах. Нет, это не паровозы и даже не паромобили. В кузова наших обычных ЗИЛов, которые когда то исправно служили армии на нашем же бензине, установлен газогенератор с печкой. В печке сжигаются дрова, образуется газ, он везёт машину. Этот вид транспорта – самый популярный вид передвижения по стране (к слову, в столицу такие дровяные машины не пущают). За таким фешенебельным авто идёт длиннющий шлейф дыма – тем и узнаваемо. Наверное, и в Пхеньян по этому же поводу таких гарных хлопцев не запускают.

В кузовах таких дровяных ЗИЛов и перемещается население. Перемещается – в принципе громко сказано, потому как ездят только военные и те, кому по делам. Просто так ездят мало, оно и понятно – работы то много, особо не разъездишься. Ну и вдобавок – просто так, бесцельно, по стране кататься нельзя. Республика поделена на 4000 с хреном округов, в каждом из них прописаны чуваки. Как правило, один округ – несколько соседних деревень. Чтобы поехать даже в соседний округ к родне – нужно получить в специальной конторе специальное разрешение на проезд. Не хочу сказать, что свобода передвижения ограничена, как я понял, разрешение дают свободно каждому, если он нормально обоснует цель своей поездки – будь то хоть в город за парой обуви. Просто государство должно быть в курсе о перемещениях своих подданных, иначе шож это за государство?

Да, к слову, в Пхеньян провинциалов не пускают, даже за парой обуви. Они имеют право въезжать в столицу только по государственным надобностям, по всем прочим – невозможно, ведь всем известно, что Пхеньян – не резиновый, а то панимаешь понаехали тут. Для этих, а также для ряда других целей, на всех крупнейших развязках, у всех въездов в города оборудованы блок-посты. Там обязан остановиться любой автотранспорт, и все перемещающиеся должны предъявить документы.

Кроме машин со специальными отметками-пропусками. Великий Руководитель резонно предположил, что малочисленным туристам не понравится, если их будут постоянно тормозить и обыскивать, и потому корейскому Интуристу – Рёхансе был дан полный карт-бланш. Поскольку эмблема данной конторы красовалась у нас по бортам и на лобовухе, то все посты мы пролетали со свистом, причём некоторые солдатики-постовые даже отдавали нам честь – так, для профилактики, мало ли кто едет.

И легчайшее дополнение к колоритной картине корейских трасс. Поскольку подавляющее большинство автопарка эээээ несколько устарело, то что логично, он постоянно ломается, и ездить категорически отказывается. В связи с чем к блок-постам, 14-полосным дорогам, грузовикам на дровах и новеньким правительственным тойотам добавляется следующая картина: на обочине стоит ЗИЛ, двигатель разбросан по кускам вокруг кабины (делается кап. ремонт), а многочисленная толпа автостопщиков (моряков, солдат, чиновников) стоит вокруг и даёт полезные советы. Естественно, стоит отметить тот факт, присущий для любой страны, выбравшей социалистический путь развития: несмотря на все но, несмотря на все невозможные обстоятельства – всё ездит, работает, фунциклирует.

В общем, корейские магистрали – это такой полный сюр, что я и решил посвятить ему столько своего яночкиного времени. Тем не менее, спешу напомнить, что касается нашего перемещения, то всё было просто на высшем уровне – быстро, комфортно, без напрягов. Просто у нас есть глаза и мы видим, что делается за пределами нашего баса - на дороге да на обочине.

Долго ли, коротко ли, мы через сотню вёрст по таким живописностям примчались в горы Мёхансан. Мёхан. Очень нравится мне это название. На душу ложится. Мёхан. А может быть это потому, что это одно из самых красивых мест на планете, что я видел.

Я вообще в жизни – спокойный человек. Я люблю мягкие, несколько суровые краски. Мне в общем то чужда буйная роскошь юга, может быть потому, что я вырос на севере, там, где заканчиваются покрытые мхом сопки и начинается ледяное море. Именно поэтому в плане природы мне гораздо более близки спокойные тона умеренных и северных широт, нежели пестрота тропиков. И именно здесь я нашёл себя. Я, в общем то, знал, что мне понравится. Мне всегда заочно нравились китайско-корейско-японские пейзажи с холмиками, покрытыми салатовой зеленью, с шустрой водичкой, со спокойными озёрами и, конечно, с морем.

Там, куда прибыл ваш покорный слуга, моря не было, зато было всё остальное. Горы Мёхан считаются самыми живописными на всём полуострове. Здесь берут начало десятки речек, чтобы потом слиться воедино и ворваться в Жёлтое (ой, пардон, Западное) море. Здесь было всё то, в чём я представлял себе природу Дальнего Востока – скалы с водопадами, а на них растёт множество изящных сосен.

Но прежде, чем добраться до этой красоты, нам нужно было осмотреть музеи подарков вождям, что обосновались у самого входа в ущелье. Это место – одно из самых укромных во всей Корее, оно труднодоступно, а с самолётов ничего не видно благодаря пышной зелени. Здесь испокон веков шифровались разного рода партизаны, повстанцы, недовольные, несогласные и тривиально всякие фрики и авантюристы. Здесь корейцы укрывались сначала от жестоких китайцев, потом от имперских японцев, и наконец от нехороших американцев.

Неудивительно, что именно здесь, в горах, после войны было построено одно из чудес современной КНДР - Музей Подарков. Здесь собраны многочисленные признаки любви и уважения Ким Ир Сену. Я надеюсь, что по прочтению моего мегасубъективного отчёта вы сформировали у себя в вашей милой головушке мнение, что Великий Товарищ – это типичный азиатский деспот, тиран и самодур. Нет, я считаю, что это был реальный чувак. Более того, большое количество людей со всего света считало так же. Естественно, немалое количество подарков-подношений – не более чем отмазка, но думается, большая часть сделана совершенно искренне – в конце концов, талантом человека, который смог стать Богом, можно только восхищаться. Да и подарков там уже без малого – 220 тысяч, не считая Ким Чен Ировских, их всего 55 тысяч, ну да Петька, твоё дело молодое, какие твои годы.

Называется музей скромно – Выставка Дружбы Между Народами. Постоянно восхваляется тот факт, что Луноликий не зажал себе подарки, хотя мог бы, а подарил их народу Кореи – отдал в музей. Здание надёжно спрятано в ущелье. Наземная часть выполнена из камня, стилизована под деревянную архитектуру эпохи легендарных Корё-Когурё (всегда путаю этих двух братов-акробатов)

По сравнению с подземной частью этот гигантский дворец – вообще ничто. Под землёй – бесчисленное количество залов и десятки километров подземных ходов. Залы заполнены тысячами подарков со всего света, начиная дарами от вождей племён пигмеев из Конго и заканчивая презентами президентов США и генсеков СССР.

К слову, во время осмотра (это было реально интересно) обратил внимание на тот факт, что чем ущербнее государство, тем богаче подарок оно дарит, прямо как человек, желающий скрыть свою ущербность. Нищие государства Африки дарят золотые троны, бриллиантовые посохи, карты Кореи из слоновой кости. Руководители скромных стран а ля Союз или Штаты, Австралия или Германия – в основном дарят мелкую хрень типа брелков, ручек, пепельниц. Зато с чувственными лаконичными надписями, из серии «Товарищу Ким Ир Сену от меня», это в отличие от подарков гигантских азиатских стран, которые серебром чеканят вязь а ля «властителю времён, всемогущему вождю от священного правителя, носителя истинной веры, Великой арабской республики Йемен», ну и тому подобное. Каждый самоутверждается, как умеет.

Фотографировать дворец и окрестности запретили. У входа стоят автоматчики – охраняют пятитонную дверь. Разрешили лишь фотографировать виды из самого дворца – чудесные горы. При входе стоит огромная статуя Луноликого – каждый кореец при входе к ней подходит и кланяется. Нас не обязали. Пошарились по нескольким залам, потом нас повели длиннющими коридорами к самым зачётным подаркам, в основном они сделаны вождями нашей страны – это и бронированные авто, и вагоны-люкс. Попали вагоны люкс просто, по-нашему, по-советски – сначала загрузили вагоны (1977 год – дата постройки этого монстра), потом достроили здание.

Наверное, многие бы при виде вагонов приобщились к высокому, из серии это ж сам Сталин, аж Ким Ир Сену, собственноручно, это ж надо, а, но я почему то обратил внимание на то, что в вагоне-люкс оказался толчок класса «дыра в земле», никакого унитаза. Как же он жил то, бедненький... хотя, может быть, партизанская ментальность отвергает унитазы по определению.

Под ногами постоянно носились тысячи пионеров – их свозят сюда автобусами со всей Кореи, только они почему то больше не на подарки смотрели, а на нас. Из какого-то зала, где им давали лекцию, нас даже пришлось увести – мешались мы. Апогеем феерии стало демонстрирование огромного зала, где сцена детально воспроизводит священный для всех корейцев рельеф горы Пэкту, а посреди рельефа стоит ОН... ВЕЛИКИЙ... действительно, как живой... восковая фигура, которая делалась несколько лет крутыми китайскими спецами. Ну параллельно все корейцы и ей кланяются, включая пионерию.

В музее в целом было зачетно – помимо всякой швали встречались настоящие шедевры – серебряные Калашниковы, карта мира, сделанная из миллионов ракушек, или подарок КНА своему главнокомандующему на 80-летие, это был 1992год. Весь этот самый год Корейская Народная Армия, каждый солдатик, занимался очень важным делом – ловил бабочек по всей стране. И наловили их 4,5 миллиона, из них выложили мозаику, назвали «Беззаветная Вера Солдата» и подарили плачущему от умиления Вождю.

Нас, в общем то, пощадили – показали лишь самые крутые подарки, а не водили по сотням залов. Далее нас вывели на крытую веранду дворца, откуда открывался потрясающий вид на горы и речушку, где напоили чайком. Здесь же нам торжественно вручили книгу отзывов почётных гостей – мол, напишите что-нибудь. К слову, надо отметить, оный дворец по сравнению с другими объектами очень оживлённый объект – кучи народу, причём не только местного. Ходит немалое количество туристов, как оказалось, это была делегация южнокорейских велосипедистов, которых сюда пустили в знак мира. Мы с ними потом ещё не раз пересекались. Здесь же ошивались коммерс из Южно-Сахалинска и его жена. Не хватало только батюшек, которых мы потеряли ещё вчера утром на месте рождения Великого Вождя.

Отказывать в написании отзыва неудобно – просят не только наши дамы, но и вся местная музейная публика. Сашенька сослался на отсутствие литературного дара. Я прикинулся пьяным в жопу. Пришлось отдуваться Лёшеньке. И он родил великий креатив. Поднавтыкавшийся в корейской реальности Лёшенька так и сыпал фразами вроде «трудолюбивый корейский народ, вооружённый идеями чучхе и поддерживаемый руководством Великого Вождя Товарища Ким Ир Сена и Руководителя Ким Чен Ира способен превратить свою страну в цветущий сад» - дословно. Ну и подписали этот пафос скромным «Представители г. Ярославль, Россия – Лёха, Санёк и Янчик» За процессом написания наблюдало человек пять. Кенни тут же перевела нашу запись в этом же талмуде на корейский. С этого перевода кинулись делать копии ещё пара музейных работников.

Триумф был полным. Кенни сияла, как рождественская ёлка, горделиво посматривая на других гидов. Мол вот, какие у меня подопечные, не какая-то там хуйня южнокорейская. Мы улыбались и так же скромно сияли, а потом потихонечку направились к выходу. Напротив музея подарков Ким Ир Сену стоял более скромный музей подарков Ким Чен Иру. Это прямо как пирамиды в Египте – если фараон крутой, то и пирамида крутая. Если сынок этого фараона – то полажовее.

Впрочем, над землёй тоже оказался лишь павильон – а в глубину уходят километры коридоров и шахт. Внутри всё очень похоже на музей дружбы народов, он же музей подарков. Разве что всё помоложе и с ещё большим жополизством – так, появилось множество подарков от руководителей российских компаний, которые хотели бы иметь или уже имеют в республике свои интересы. А ля «Солнцу XXI века Великому Руководителю Ким Чен Иру от президента Хабаровской Лесопромышленной палаты. С надеждой на длительное сотрудничество»

Кимирсеновские авто и вагоны были не в пример круче. Ну да ладно, долго мы там не тёрлись – у нас же график. Мчимся в буддистский монастырь – он, в общем то, через дорогу. Эта обитель – одна из религиозных святынь всего Корейского полуострова. Несмотря на яростные американские бомбёжки (в ущелье же было много хитрых партизан), часть святынь 14-15 веков уцелела, включая уникальные пагоды, а те, что не уцелели, были детально восстановлены по приказу Его. Вообще, отношение к религии более чем терпимое – один хрен в неё почти никто не верит. Буддистов никогда не преследовали, множество монастырей не было закрыто, некоторые из них лично патронировал Он.

Великие из величайших, вроде того, где мы сейчас находимся – восстанавливались и тщательно опекались. Вот и видим мы сейчас уникальный шедевр деревянного зодчества, исполненный пять столетий назад. Я не самый яростный фанат буддисткой архитектуры, но тут даже я проникся духом времени. Монастырь просто как с иголочки, нигде ни сориночки, на наших глазах монахи выметают каждую иголочку. Побродили между пагод, прошли в один из храмов, предварительно сняв лапти. Монаху, сидящему у входа, однозначно было класть и на делегацию в целом, и на нас в частности, люблю таких.

Естественно, в совершенно тотальный экстаз меня привела географическая карта Кореи, в виде выстриженного куста. Очень захотелось её каким-то образом захомячить и оставить у себя, у сердца. Карт из кустов я доселе не видел и думаю увижу не скоро. Контур был настолько детальным, что угадывались не только основные очертания полуострова, но и остров Чеджудо – крупнейший у берегов страны, правда, сейчас он в составе южан.

К месту будет сказано, карты КНДР вы никогда не найдёте. Страна везде обозначена полностью, весь полуостров – как Корея, а не как КНДР. Географически народ считает себя одним целым, причём не только северяне, но и южане, и всегда рисует свою страну на карте целиком, а то, что другая часть полуострова де юре не является частью государства – считают временным недоразумением, причём опять-таки обе стороны.

Вообще, разделение на две Кореи – это реально великая трагедия одного народа, который стал заложников обстоятельств и собственной безалаберности. Соответственно именно как к трагедии и относятся обе стороны к демаркационной линии посередине их полуострова. Разделёнными этой невидимой чертой стали миллионы родных.

И те, и другие всё время верили, и сейчас верят в то, что Корея рано или поздно снова станет единой, с обеих сторон постоянно предлагаются варианты типа конфедерации, унии, и тому подобных прожектов, но пока все они были обречены на провал – слишком сильна разница между экономико-политическим строем двух стран. Пожалуй, более гротескного на Земле не найти. Каждая сторона клеймит другую в нежелании идти на компромисс, а страдают то как обычно рядовые люди, которые вот уже полвека чувствуют себя полунацией, полународом.

Но за последнее время прогресс налицо – политика КНДР в отношнии Сеула становится всё более мягкой. Только в этом году было допущено множество южнокорейских делегаций, что ранее не было возможным в принципе, восстановили железную дорогу, оборванную пятьдесят лет назад, пустили пробный поезд. Взошли робкие побеги экономического сотрудничества – в Пхеньяне начали собирать и продавать Дэу. К слову, единственная реклама в Северной Корее – это реклама как раз этой совместной автомашины, называется она вроде «Свисток». Видел несколько щитов в центре столицы. Других реклам естественно нет.

Так и живут потихоньку. Каждый считает себя единственно правильной Кореей, при этом с грустью смотрит на другую часть полуострова, ощущает себя человеком, у которого отобрали брата, рисует на карте своё государство с учётом территории соседа, и мечтает о том, что когда-нибудь они снова будут вместе.

Текст с городского форума Ярославля. Там его очень неудобно читать - ибо размазан по гигантской теме с массой малоинтересных разговоров и плохим дизайном.