В наше время пишется очень мало искренних, добрых книг. Подавляющая часть современного оптимизма штампуется на гигантских конвейерах производителей рекламы и массовой культуры, с широким применением красителей, консервантов и улучшителей вкуса. Естественности в малоотличимых от телевизионных зрелищ или гламурных журналов книгах не больше, нежеле в улыбке на рекламном плакате, обещающем нам счастье со скидкой в 5%. Большинство заявляющих о честности и серьезности писателей и сами живут понятиями подобной рекламы и не мыслят жизни вне нее, так что стараются максимально дистанцироваться от доброты вообще и нашпиговывают свои книги огромным количеством разнообразной чернухи - бытовой, сексуально-извращенной, бандитской и сугубо фантастической, позволяющей описать самые феерические мучения и страдания. Редкие единицы просто рассказывают живую историю без оглядки на пиар всех цветов радуги и новинки умственной моды. Оксана Демченко - одна из них. Такие книги нигде не рекламируются, выходят в абсолютно непредсказуемых серия в ряду сотен томов макулатуры и находятся обычно случайно - но интересуют меня все больше и больше.
Подавляющее большинство подобных книг фантастические. Искренний рассказ о доброте и радости в современном мире зрелище на грани невозможного - основу его бытия составляют страхи, проблемы, истрепанные нервы и безнадежное уныние. Мир Демченко хоть и далекий, но намного светлее - в нем счастливым может быть не только конец, но и история в целом. Нет, это не утопия, таких в наши времена не пишут вообще, но его трудностях всегда есть место радости и красоте и нет - унынию. Вселенную можно описать как "техномагию" смешивающую научную и магическую фанатастику. Она действительно оригинальна, что также нечасто встречается в наши дни. Планета населена людьми и бескрылыми драконами в человеческом обличье, живущими много столетий и в свое время изгнанными к смертным, забывшими свои космические технологии более высокого уровня - от межзвездных кораблей до генной инженерии, теперь восстанавливая-знаново изобретая их вместе с людьми. Изгнал их великий дракон, который остается загадкой до конца книги, напоминая одновременно и единственного представителя высокоразвитой цивилизации и фэнтезийное божество. Точнее говоря, все драконы напоминают представителей высокомерной и продвинутой цивилизации, попавших на примитивную планету в далеком прошлом и не имеющиъ пути назад - но действительность окажется сложнее. Уровень развития схож с концом XX века и первых полетов на орбиту - но войны, голод и нищета остались в далеком прошлом, частично за счет грамотного руководства наиболее мудрых драконов-долгожителей и редких вмешательств дракона великого, частично за счет деятельности снавей или "говорящих с миром".
Одна снавь может вылечить безнадежно больного, остановить эпидемию или пожар, несколько - развеять ураган и превратить пустыню в цветущий сад. Они не являются магами в традиционном "бдыщ-бдыщ" понимании этого слова - огненными шарами не швыряются, на сотни километров не телепортируются, демонов не призывают и в животных не превращаются. Их суть заключена в названии - они могут разговаривать с самим миром, слышать его мысли и желания и убеждать что-то сделать или как-то измениться. Это люди - но наделенные особым даром и прошедшие обучение. Они не противопоставлются технологии - наоборот развитие науки позволило значительно развить и усилить их способности. Основной проблемой являются группировка так и не смирившихся с потерей своего могущества драконов, считающие людей низшей расой, годной лишь на роль рабов - и желающих вернуться к такому положению дел. Тем не менее общее руководство людей и драконов, вкупе со снавями, уже несколько столетий ведет курс на обьединение обеих рас, поддерживаемое редкими вмешательствами сохранивших истинный облик драконов. И когда внезапно выясняется, что на соседней планете солнечной системы сохранилась основанная "расистами" несколько веков назад научная база, на которой ведутся секретные генетические эксперименты, а единственная на всю планету экспериментальная модель космического корабля только проходит испытания - интриги резко обостряются.
На соседней планете благополучно угробивщие единственный драконий звездолет ученые видут эксперименты по возвращению истинного облика - пытаясь методами генной инженерии спроектировать новое тело. И они достигли определенных успехов - выведя новую расу оборотней-волвеков, чудовищно сильных и выносливых, с невероятной чувствительностью - включая способность видеть ультрафиолетовое и ифракрасное излучение, слышать недоступные людям звуки, ощущать запахи и принимать еще более живучую форму зверя, хоть пока и не дракона. В общем не совсем то, к чему стремились, но тоже неплохо. Проблема только одна - экспериментальная популяция, на которой отрабатывается устойчивость нового генома, обрела разум, крайне нежелательное качество для лабораторных крыс. А так как весь проект организовывался радикальной группировкой фашистского толка в тайне от основной массы драконов, мечтавшей вернуть себе статус высшей расы, а всем остальным - бесправных животных - то весь экспериментальный центр становится очень похожим на концлагерь. Но волвеки умудряются сохранить свою разумность в тайне от хозяев - до поры до времени - у них оказались великолепные способности к телепатии и эмпатии и они все обьединены если не в единый разум, то в своеобразный мысленно-чувственный интернет - что впрочем мало помогает в борьбе со сторожевыми роботами и компьютеризированными охранными системами хозяев. Собствено книга и начинается с очередного эксперимента - выявившего незвериность волвеков и вызвашего у одного из них настолько сильный телепатический крик страдания, что он достиг снавей соседней планеты. А дальше все ясно - всплеск закулисной борьбы за единственный прототип межпланетного корабля и крайне рискованная вылазка сторонников равенства и спасения волвеков.
И завертелось... впрочем, как я уже говорил, книга интересна вовсе не схватками и интригами, а прежде всего - очень ярким и насыщенным восприятим красоты окружающего мира. Даже в самые страшные и печальные моменты он остается прекрасным - будь то феерические радуги и пустынные закаты на безжизненной планете экспериментаторов или городская жизнь на ее соседке. И самое важное - эта красота распространяется на героев и их взаимоотношения. Это сложно описать - но автору удается удивительно хорошо передать столь редкое ощущение полноты сил и радости просто от того, что живешь, занимаешься своим делом и общаешься с друзьями. Когда сама жизнь придает тебе силы, увлекает и полностью захватывает, когда безумно интересно двигаться вперед и узнавать новое. Усталости и унынии, бессмысленности существования просто нет места - это жизнь победителя в терминологии Барбары Шер. Она не просто крайне редка на практике - ее и в искусстве практически не встретишь.
Да, попутно кого-то там побеждают в схватке, проводят какие-то спеоперации, совершают шокирующие открытия касательно прошлого и настоящего, обыгрывают соперников в хитрозамудренных политических играх и отстраивают целый город... но все это остается фоном. Сильнее всего запоминаются как раз мирные эпизоды - этим самым детским чувством наслаждения жизнью и неиссякаемой энергии. Собственно именно эти детские черты и надо бы сохранять в зрелом возрасте - упорство, интерес к окружающему миру и умение радоваться каждому мигу - в отличие от многих бесполезных или вредных - вроде привычки во всем полагаться на других, неумелости, невежства и неспособности принимать самостоятельные решения. Увы, в современном обществе все делается с точностью до наоборот. Очень многие выходя из детского возраста теряют интерес к жизни и упорство, но сохранают тотальную несамостоятельность и удручающе малое количство знаний и умений. А в книге при всех представлен очень правильный вариант развития личности, точнее личностей.
Все повествование оставляет летящее впечатление искрящееся отличным юмором. Автор явно работала либо учителем либо воспитателем - и хорошо знакома с неуемностью детского/молодежного коллектива и его бесконечными шалостями. А так же с работой художника или исследователя - потому что безграничное любопытство ребенка ко всему вокруг и стремление пробовать все новые варианты действий несмотря на неудачи - залог успеха что в творчестве, что в изучении окружающего мира. Масса психологических моментов из книги запоминаются надолго. И все это облачено в красивый и оригинальный мир с динамичными приключения - просто великолепно.
Людям эта картина показалась бы серой. Их глазам нечего и пытаться различить столь тонкие оттенки. Подлинная красота пустыни – вне тесных границ части спектра, привычно именуемой «видимой». Впрочем, люди пока не выбирались так далеко от своего Релата, мира, расположенного ближе к солнышку, и куда более уютного. Но любой волвек, однажды попавший на поверхность, никогда уже не забудет совершенства родной пустыни.
Ее каменная древняя шкура хранит тень глубинного тепла, и потому кажется им живой. Она дышит, через трещины пополняя слабенькую атмосферу. Пыльный запах Хьёртта дик и необычен. Его с трудом удаляют из герметичных помещений Гнезда многоэтапные системы фильтрации.
Пустыня имеет свой характер, и весьма сложный. Может ласково гладить лохматыми лучами по шкуре, а может и выпустить когти злой песчаной бури, швыряя на скалы могучими лапами ветра острые камни, рвущие кожу.
И красота этого мира, доступная зрению волвека, тоже дикая. Четыре луны, как разноцветные глаза неба, сияют над ним и дарят пустыне свои оттенки. Именно они наполняют игрой ровный – ведь тут почти нет облаков – и какой-то пресный свет довольно далекого солнца, питая его жизнью. Ночью можно иногда, очень редко, видеть все четыре спутника разом, и любоваться кружащим голову хороводом ускользающих бликов. Тогда скалы шевелятся, каждый миг меняя узор теней, а накопленное за день тепло дополняет картину мягкой подсветкой. Кажется, что пустыня потягивается и стряхивает со шкуры пыль, сияя своим истинным, ярким цветом.
***
//-- Объявление декана Эллара --//
Вывешено на центральном информационном сервере технического Акада Академии, Релат.«Вниманию тех, кто не планирует в ближайшее время самоубийство или длительный пеший поход в дикий лес. После памятной и позорной истории с кражей студентами имущества наставника снавей, айри Аэртоэльверриана, довожу до сведения выживших и по-прежнему не поумневших, а также их знакомых и незнакомых последователей, следующее.
1. Если ребенку советуют не открывать головой, с разбега, двери – то делают так не ради прихоти, а с целью спасения этой самой головы. Студенты! Воровать – плохо. Даже брать на время и в сугубо научных целях. Да, Риан относится к вам недопустимо хорошо и бережно. Он вас ценит и любит. Он даже произвел настройку охранных систем и особых силовых контуров, созданных снавями так, чтобы вы могли бывать в его избушке в любое время и по самым нелепым поводам. Но, увы, некоторые сочли указанный режим весьма удобным. И воспользовались добротой наставника.
Сообщаю: система опознавания свой-чужой изменена. Впредь вы сможете попасть в домик Риана, только предварительно созвонившись с ним или оставив заявку в деканате на мое имя и получив разрешение. Вещи из избушки вынести станет возможно лишь в сопровождении самого Риана.
Желающих убедиться в серьезности всего сказанного прошу брать с собой мощную рацию и сухой паек. Утренний бор большой, а станция спасателей далеко.
2. Как серьезный злой дракон предупреждаю: впредь порча имущества и оборудования лабораторий при проведении опытов, не санкционированных вашими научными руководителями, будет оплачиваться за счет студентов. Или, ввиду отсутствия денег у начинающих гениев, подлежать компенсации в натуральной форме – то есть простым физическим трудом. Розарий, господа студенты, регулярно требует жертв. Список таковых на текущий сезон находится непосредственно под данным распоряжением.
3. Попытки изучить содержимое моего кабинета тоже принесут пользу науке. Так, господину Ньялладу Хо предписывается до окончания обучения в Академии ежедневно полировать парадный жезл академика, который он, вскрыв сейф, попытался вынести и продемонстрировать своим друзьям. Таким образом, желание юноши станет исполняться регулярно, в девятнадцать ноль-ноль по местному времени (для зрителей, интересующихся процессом полировки, вход свободный, как и выход).
***
Я вспоминала для Эла самое хорошее из того, чем для меня был Релат. Маленькое и очень теплое.
Бабочку, которая летала в Утреннем бору и я – лет пяти от роду – бегала за ней полдня. Я ее так хорошо помню! Огромная, кобальтово-золотая, с пушистым тельцем и длинными усиками, она порхала сложным и затейливым образом – вверх – кругами – вниз – чуть вбок – и снова кругами… Был солнечный день, и Лимма ждала меня у порога.
Первую встречу с Радужным драконом – водопадом, где снави проходят посвящение. Он прекрасен и способен петь, принимая нас. В горах у его истока есть площадка. Там танцуют радуги, и я видела даже лунную, совершенно невообразимо красивую.
Красную степь, на границе которой живут Юллы. В ней поют ветры и серебряный ковыль долин окружен сухими склонами со слабым покровом. Там пасутся кони, бесполезные в век мобилей – и обожаемые. Разве все решает польза? Юллы владеют табуном, и я часто уговаривала нахального вороного вожака покатать любопытную недоросль. Он был не менее дик, чем мастер Юлл, но детей любил и до моих просьб снисходил. Огромный, глянцевый, стремительный.
Облака. Я любила их всегда и особенно – когда стала пилотом.
Не знаю, что слышал Эл, но мне очень понравилось думать для него и малышей. Они охали, требовали продолжения, задавали вопросы, смеялись. И мне приходилось думать и вспоминать уже только для них – про котят у избушки Риана, совсем крошечных пушистых игрунов; про почти ручного дельфина, живущего возле пляжа на Архипелаге и возомнившего себя лекарем, к нему возят отовсюду больных детей с отставанием в развитии, и он справляется лучше снавей иногда; про дракона – я видела одного в горах, изумрудно-золотого и очень большого, видимо, из старших.
Через два дня в нашу компанию добавился Нимар. Он начал брать уроки живописи, и учителя из художественного Акада его очень хвалили. Для малышей Ним по собственному почину взялся рассказывать о красках и рисовать. Тем более это давало возможность целый час «слушать» мои воспоминания о Релате. А после истории с запахом духов Нимар их ценил. Извлеченные из памяти и «обработанные» общим сознанием котята – рисование началось с них – получались немного странными, но очень живыми и симпатичными. Со слишком круглыми ушами и очень знакомыми клыками, короткохвостые, всегда радикально желтоглазые. Зато дельфин у Нима вышел лучше живого, хоть неуловимо напоминал Йялла. Драконов мы представляли плохо, даже я видела мельком лишь одного, и то – в полете. Так что в изображении дружно усомнились и позвали Тимрэ оценить первую зарисовку. Синеглазый остался доволен, у него, оказывается, в свое время был именно такой цвет чешуи. Отредактировал форму головы, крыльев и шеи, хвост, общий контур туловища, немного лапы… То есть, как оказалось, только цветом чешуи наша первая зверушка и напоминала дракона. Но Тимрэ забрал себе в комнату именно ее. Сказал, она теплая. И влился в коллектив. Через день врач раздобыл для нас большой щит – заменитель мольберта, много бумаги, даже синтезировал неотличимый от настоящего холст, а заодно и краски, осчастливив Нимара. Мы возгордились собой и приступили к монументальному триптиху «Большой дуб». Триптиху – поскольку работали тремя группами. Ним трудился в сторонке, маслом и очень серьезно. Он прежде не делал портретов и очень старался. Тимрэ его настраивал, как умеют айри, и ободрял. Старшие щенки на обеих сторонах щита, красками на основе воды, старались угадать, как выглядит живой зеленый дуб. Довольно неплохо, по крайней мере, ярко и весело.
читать на bookz.ru
купить электрнонную книгу на литресе
купить бумажную в Озоне
купить бумажную в Лабиринте
